"...
Потом она, конечно, плакала, плакала несколько дней подряд,...по причине, той, по которой, она поняла, она никогда уже не сможет быть сама собой, но об этих слезах никто, кроме нее, не знал. Никто, кроме нее, не знал и того, что за какой-нибудь час, казалось бы, без всякой видимой причины она способна перейти от безмятежного покоя к полнейшему отчаянию. Правда, и в этом отчаянии она всегда помнила, что не должна терять веры в себя, что пройдет немного времени и она, как феникс, возрадится из пепла. Она была убеждена, что те, кто ее знал, считали, что она замкнута...
..."